Хлебнув рябиновки меж двух берёз,
сентябрь по вторникам дождями булькал.
В четверг он девкам клялся не тверёз.
Туманы маслились к французским булкам.
И сцена, в сени парковых ракит,
что эпилог соткали в одночасье,
к субботе нагуляла аппетит
по Чехову, прочитанному наспех.
А в спальне стрелкою, кружащей взвесь,
ночь преломляла трапезу бессонниц.
И пса созвездие, сейчас и здесь,
вылизывало ржавый подоконник.
Цедила классику ты между снов,
и выпирала, блёклая вначале,
тригоринская клетчатость штанов
красноречивей убиенных чаек.
Промокший дом рвал плоть до трескотни,
И звёзды в норы прятались, как мыши.
И даже месяц, осени сродни,
у сентября из послушанья вышел.