Ни франтом ветреным, ни дервишем с котомкой,
Ни желчным Дракулой, ни ангелом без крыл,
Иным запомнюсь я надменному потомку –
Не тем, кем некогда казался или был.

Не тем, как век земной искал свою дорожку,
Сшибаясь с тысячью течений и преград,
И на пирах чужих глотал сухие крошки,
Что до сих пор на языке моем горят.

Как брал вершины я  и доходил до точки,
Топя неистово в вине, стихе, слезе
Всю радость светлую
                       от безразличья дочки,
И вероломства бывших преданных друзей.

Взгляд женский беглый, монумент нерукотворный,
Песчинки вечности - и подвиг, и пустяк,
Так и в судьбе моей, просчитанной и вздорной,
Слились причудливо куда, зачем и как.

Не тем запомнюсь  как хватался за соломку,
Плясал над бездною и коченел в огне,
И в каждой женщине
вдруг видел Незнакомку,
Неважно что там ей мерещилось во мне.

Как створки памяти распахивал порою
В пургу июльскую, в парилку января,
И жизнь казалося порой совсем иною,
И даже, может быть, прошедшею не зря.
Лозанна, 1995