Говорят, у поэзии свой мейнстрим.
Ну, так что же? Попробуем, поострим,
что писать как во время оно —
приглушённо и притенённо?
Чтобы вырос стих, наваляем сор,
наклепаем сюр, понапустим свор
где пиррихиев, где спондеев:
позавидуй, Пепермалдеев!
Только Музы борзыми не затравить,
как не выстроить имени на крови,
на мездре трофейных глаголов
освежёванно-полуголых.
Пережёвана речь, словно bubble gum,
и упала, прилипчивая к мозгам,
квинтэссенцией издевательств
на котурны книгоиздательств.
Прометеев fuck all на ветру погас,
но ещё высекает лихой Пегас
из булыжного диабаза
апологию парафраза.
Ты — Великий Творец! Не печалься, бро,
что из пластика выточено ребро
навороченного Адама,
и резиной надулась дама.
Нерезиновый рай раздувай огнём,
пусть горят и теряются смыслы в нём
какофонией променада
до напалмом жгущего ада.