Не дано предсказать, когда это нашепчется
шелестеньем ветров, воркованьем дождей.
Город вымолвил «ах»  –  как монетку, нашедший нас
в кладовых переулков своих, площадей.

И, сплетясь, как жирафы, тягучими шеями,
в новорожденной неге обнявшись, вдвоём
мы стояли, пока принималось решение
сдать нам ночь под залог расставанья внаём.

Город молча кивал облетевшими липами,
укрывал нас в аллеях, стерёг, будто зверь.
Без его соучастия вряд ли смогли бы мы
разыскать в измерение пятое дверь,

где у времени нет ни лица, ни названия –
разве только любви подростковая стать.
Самый первый трамвай нас обратно вызванивал
и ключи до утра поторапливал сдать.

Я замедлила шаг... Ты устал, ты закаялся.
Ты уже исчезал, как летучий фантом.
Город весь поседел, первым снегом закашлялся.
Кто-то бросил монетку в замёрзший фонтан.